Творчество новеллы матвеевой. Евгений Винокуров

Личное дело

Новелла Николаевна Матвеева (80 лет) родилась в Детском Селе (ныне - г. Пушкин) Ленинградской области. Ее отец, Николай Николаевич Матвеев-Бодрый, был географом, историком-краеведом Дальнего Востока и действительным членом Всесоюзного географического общества. Мать, Малькова Надежда Тимофеевна, преподавала литературу, писала стихи, печаталась под псевдонимом Матвеева-Орленева. Дед Николай Петрович Матвеев-Амурский также был писателем, автором первой «Истории города Владивостока», много лет прожил в Японии.

Стихи Новелла начала писать еще в детстве, во время войны, а в конце войны появились и первые песни. C 1950 по 1957 год Матвеева работала в детдоме Щелковского района Московской области.

С конца 50-х начала выступать на публике со своими песнями под аккомпанемент семиструнной гитары. Девушку из провинции с необычным «детским» голосом и гитарой в руках заметили и полюбили. Печататься она начала с 1958 года. Уже в 1961 вышел первый сборник ее стихов «Лирика», в этом же году Матвееву приняли в Союз писателей СССР. В 1962 году она окончила Высшие литературные курсы при Литературном институте имени А. М. Горького (заочно).

Второй поэтический сборник Новеллы Матвеевой - «Кораблик» — вышел в 1963 году. В 1966 году фирмой «Мелодия» была выпущена первая пластинка с песнями Матвеевой. В 1970-е годы у нее вышли книги «Ласточкина школа», «Река», в 1980-е — «Закон песен», «Страна прибоя» и др.

В 1996 году вышла книга воспоминаний Новеллы Матвеевой «Мяч, оставшийся в небе». В 1998 году она стала лауреатом Пушкинской премии в области поэзии, в 2002 году - лауреатом Государственной премии Российской Федерации в области литературы и искусства.

Новелла Николаевна живет в Москве. В последнее время она работает над своими переводами сонетов Шекспира.

Чем знаменита

В 1964 году Hовелла Матвеева написала самую знаменитую свою песню — «Девушка из харчевни» (еще ее называют «Баллада о гвозде»). Слова этой песни «Любви моей ты боялся зря, не так я страшно люблю…» знают даже те, кто не знает их автора.

Новелла была одним из первых советских поэтов-песенников, ее популярность была очень велика - большая часть студенчества нашей страны пела песни Матвеевой, полные света, романтики и доброты, обаяние которых усиливал ее необычно тонкий, почти детский, голос.

Наиболее известными и популярными песнями Новеллы Матвеевой стали: «Песня погонщика мула» («Ах, как долго, долго едем...»), «Ветер» («Какой большой ветер...»), «Водосточные трубы» («Дождь, дождь вечерний...»), «Девушка из харчевни» («Любви моей ты боялся зря...»), «Окраина» («Летняя ночь была...»), «Капитаны без усов» («Вот передо мною море голубое...»), «Страна Дельфиния» («Набегают волны синие...»), «Фокусник» («Ах ты, фокусник...»), «Цыганка» («Развеселые цыгане по Молдавии гуляли...»), «Шарманщик» («На землю падал снег...»).

О чем надо знать

Новелла Матвеева

Несмотря на то, что Новеллу Матвееву обычно причисляли к шестидесятникам (по сугубо хронологическим основаниям), сама она никогда идеологически к ним себя не причисляла и в целом, как писал о ней исследователь бардовской песни журналист Борис Жуков, «оставалась вполне лояльной советской подданной». Новелла всегда была интровертом, стремилась максимально ограничивать контакты с внешним миром, в чем ей во многом помогал ее муж, Иван Киуру, взявший на себя львиную долю общения с редакциями и издательствами.

По словам самой Новеллы Николаевны, тяга к уединению развилась у нее еще в детстве: «От трусости, наверно, от страха. Я - человек дикий, вести себя не умею. Мне очень легко выглядеть смешной. Поэтому я стараюсь быть как-то отдельно...»

Она старательно избегала всяких форм публичности. Даже фотографии Новеллы Матвеевой 60-х годов, когда она была на пике славы, можно буквально пересчитать по пальцам. Выступала она нечасто, а с годами - все реже и реже.

Ее муж — поэт Иван Киуру (1934-1992) — был из семьи репрессированных советских финнов. Они прожили вместе 29 лет. Немногие воспоминания людей, близко знавших Матвееву и Киуру, свидетельствуют, что эта пара чем-то необъяснимо раздражала окружающих. То ли пренебрежением к «быту», то ли преданностью друг другу, то ли тем, что были самодостаточны — создав свою Вселенную для двоих, они никого туда не допускали.

В 1992 году умер Иван Киуру, а через три года погиб Михаил Нодель - молодой журналист и поэт, ставший в 90-е годы секретарем и литагентом Новеллы Матвеевой, а фактически, как пишет Жуков, «посредником между ней и миром». На несколько лет Матвеева замолчала. Новые стихи (но не песни) стали появляться лишь в самом конце 90-х. Сама же Новелла Николаевна практически «выпала» из всякой публичной жизни, проводя почти все время зимой в городской квартире, а летом - на даче в Сходне, где соседи могут месяцами не замечать ее присутствия. По ее собственному признанию, пристально следит за политикой, за новостями и очень близко все принимает к сердцу.

Прямая речь

«Песен на стихи у меня никогда не было. Я всегда сочиняю только всю песню в целом. Иногда не сразу, иногда — вразбивку, но так, чтобы обязательно все свое: и стихи и мелодия — без займов со стороны», - Новелла Матвеева

«Гриновские пейзажи, кошмары, даже гриновские названия - что есть на свете гипнотичнее названия «Синий каскад Теллури», которое одно способно заменить роман, да что роман - целую страну? Таким ожогом была для меня, может быть, только поэзия Новеллы Матвеевой, и в особенности ее песни», — Дмитрий Быков.

«Если Окуджава — благодатный дождь, то Новелла Матвеева — удивительный остров», - Зиновий Паперный.

«Помню, в начале шестидесятых, когда я впервые услышал ее солнечные, сказочные песни, я почему-то решил, что такие песни может писать только очень счастливый человек… Попав в первый раз в дом к Новелле Матвеевой и увидев чудовищный быт ее огромной неприютной коммуналки на Беговой улице, я был потрясен. Каким могучим воображением художника, каким мужеством и оптимизмом должен обладать автор, придумавший свой сказочный мир в такой обстановке!..», - Александр Городницкий .

5 фактов о Новелле Матвеевой

• Отец Матвеевой был романтиком, поэтому своим детям дал такие необычные имена, назвав дочь Новеллой, а сына - Роальдом. У Новеллы Матвеевой во всей России нет ни единой тезки.
• Выпущенная в 1966 году фирмой «Мелодия» пластинка Новеллы Матвеевой стала первой в СССР пластинкой бардовской песни.
• Новелла Матвеева не любит слова «бард» и предпочитает называть исполнителей авторской песни «полигимниками».
• В 1984 году в Центральном детском театре в Москве была поставлена пьеса Матвеевой «Предсказание Эгля» — фантазия по мотивам произведений Александра Грина, содержащая 33 песни Новеллы Николаевны.
• Московский театр «Студия-69» поставил спектакль по стихам Новеллы Матвеевой. Каждое стихотворение исполняемое на сцене - это маленький спектакль-миниатюра.

Материалы о Новелле Матвеевой

(Ленинград). Её отец, Николай Николаевич Матвеев-Бодрый - по профессии географ, историк-краевед Дальнего Востока, действительный член Всесоюзного географического общества, по мировоззрению - романтик (отсюда имена детей - Новелла и Роальд). Мать - Матвеева-Орленева Надежда Тимофеевна, преподаватель литературы, поэтесса. Дед, Николай Петрович Матвеев-Амурский, также был писателем и автором первой «Истории города Владивостока», долгие годы жил в Японии. Двоюродный брат, Иван Венедиктович Елагин (настоящая фамилия - Матвеев) - поэт русского зарубежья.

C 1950 по 1957 годы Матвеева работала в детдоме Щёлковского района Московской области. В 1962 г. окончила Высшие литературные курсы при Литературном институте им. А. М. Горького (заочно).

С детских лет пишет стихи, печатается с 1958 г. Первый сборник издан в 1961 году; второй («Кораблик») - в 1963 г. В 1961 г. Матвееву приняли в Союз писателей СССР. В 1970-х у нее выходят книги «Ласточкина школа», «Река» и др. В 1980-х - «Закон песен», «Страна прибоя» и др.

Творчество

С конца 1950-х Новелла Николаевна стала сочинять песни на собственные стихи и исполнять их под собственный аккомпанемент на семиструнной гитаре. С 1972 года Новелла Матвеева сочиняет песни также и на стихи своего мужа, поэта Ивана Киуру (1934-1992).

В 1984 году в Центральном детском театре в Москве была поставлена пьеса Матвеевой «Предсказание Эгля» - фантазия по мотивам произведений Александра Грина , содержащая 33 песни Новеллы Николаевны.

В 1996 года вышла книга воспоминаний «Мяч, оставшийся в небе». В 1998 г. Новелла Матвеева стала лауреатом Пушкинской премии в области поэзии.

В 2002 г. Новелла Матвеева стала лауреатом Государственной премии Российской Федерации в области литературы и искусства.

Новелла Николаевна живёт и работает в Москве.

Основные книги

• «Лирика» (1961)
• «Кораблик» (1963)
• «Душа вещей» (1966)
• «Солнечный зайчик» (1966)
• «Ласточкина школа» (1973)
• «Река» (1978)
• «Закон песен» (1983)
• «Страна прибоя» (1983)
• «Кроличья деревня» (1984)
• «Избранное» (1986)
• «Хвала работе» (1987)
• «Нерасторжимый круг» (1991)
• «Мелодия для гитары» (1998)
• «Кассета снов» (1998)
• «Сонеты» (1999)
• «Караван» (2000)
• «Жасмин» (2011).

Дискография

• «Песни» (Мелодия, 1967)
• «Стихи и песни» (Мелодия, 1966)
• «Дорога - мой дом» (Мелодия, 1982)
• «Музыка света» (в соавторстве с И. Киуру, Мелодия, 1984)
• «Баллады» (в соавторстве с И. Киуру, Мелодия, 1985)
• «Мой воронёнок» (в соавторстве с И. Киуру, Мелодия, 1986)
• «Рыжая девочка» (в соавторстве с И. Киуру, Мелодия, 1986)
• «Какой большой ветер» (ASP, 1997) CD
• «Девушка из харчевни» (ASP, 1997) CD
• «Новелла Матвеева» (Moroz Records, 1999) CD
• «Лучшие песни» (Московские окна, 2000) CD

Биографические материалы

• Медынский Г. Песенная поэзия Новеллы Матвеевой, «Юность», 1966, № 7
• Приходько В. Душа и плоть поэзии, «Дружба народов», 1967, № 2.
• Рунин Б. Далёкое и близкое. «Новый мир», 1964, № 5

Поэт, прозаик, переводчик, бард, драматург, литературовед.

Александр Балтин

На смерть Новеллы Матвеевой

На этом свете света не найдёшь:

Он пеплом наших действий припорошен.

Услышит песню из окна прохожий:

Волна тепла, которую не ждёшь,

Омоет душу…

Славная волна.

Бездомный домовой найдёт жилище

В укромной песне - оной глубина

Согреет нежных слушателей тыщи.

Нам остаётся к песням и стихам

Сознаньями и душами прижаться.

Кораблик устремится к берегам,

И сказки ожидающим приснятся.

Вселенная Шекспира восстаёт

Из крепко сделанных сонетов мощно.

А творчества так долго зревший плод

Остался всем - красивый, дивный, сочный.

Мечтанья о кораллах и морях,

Когда сильны, уводят в запредельность.

Для всех потусторонний дан очаг:

Подчёркивает мирозданья цельность.

«45»: Публикация в нашем альманахе от 1 августа 2016-го - пожалуй, последняя прижизненная публикация Новеллы Николаевны…

Только реалистом чувств и можно быть в этом мире,

где, по-видимому, никак невозможно быть

реалистом всего остального.

К акому ребёнку не нравится лепить? Какому взрослому? Комкаешь в пальцах податливую мягкую субстанцию, думаешь о разных мелочах, очень серьёзных на тот момент, и пластилин начинает принимать форму… «Я леплю из пластилина, пластилин нежней, чем глина. Я леплю из пластилина кукол, клоунов, собак…» (Н. Матвеева).

А стихи? Слова тоже бывают родом из детства - корабли и капитаны из далёкой «Дельфинии», неосязаемые солнечные зайчики, крылья с колокольчиками, болтливые водосточные трубы, ироничные водопады. В одно мгновение меняется восприятие окружающего мира: краски становятся ярче, мысли - светлее, а неудачи и переживания больших детей блекнут. Слово пластично тогда, когда говорит душа.

И счастье, и печаль звучали в песне той;

Был тих её напев старинный и простой...

Чтение стихов Новеллы Матвеевой можно сравнить с увлекательным путешествием. Корабль покачивается на волнах, поскрипывает мачта, у кораблика своя мелодия:

Набегают волны синие.

Зелёные? Нет, синие.

Как хамелеонов миллионы,

Цвет меняя на ветру.

Ласково цветёт глициния -

Она нежнее инея...

А где-то есть земля Дельфиния

И город Кенгуру.

Путешественник рано или поздно находит жемчуг - строки, которые близки его чувствам. Такова потребность читателя.

Какова же роль кораблей? В интервью «Литературной газете» Новелла Матвеева заметила, что поэты, если они настоящие поэты, они где-то близки к священникам. Они торопят нас к добру.

Когда потеряют значение слова и предметы,

На землю, для их обновленья, приходят поэты.

Капитаны, как и путешественники боятся не найти дорогу, не вернуться в страну детства, но и не могут остаться там навсегда, поэтому выходят в открытое море снова и снова.

Витает, как дух, сухой тополиный пух,

Боится упасть: земля сыра, холодна...

Боится душа с собой побеседовать вслух,

Боится признать, что потеряна та страна.

Р одилась Новелла Николаевна Матвеева 7 октября 1934 года в Царском Селе (г. Пушкин) в творческой семье. Отец - географ, историк-краевед Дальнего Востока, мама - преподаватель литературы, поэтесса, печатавшаяся под псевдонимом Матвеева-Орленева.

В книге воспоминаний «Мяч, оставшийся в небе», опубликованной в 1996 году Новелла Матвеева с теплом говорит о своём детстве, несмотря на лишения военных и послевоенных годов.

Стихи мамы, поразившие Новеллу, она впервые услышала в голосе мамы:

Трудной дорога была… Как почернели орбиты!

Но не ржавеет перо на беспокойном столе.

Я неподкупным стихом коню подковала копыто.

Выпусти повод, поэт! Вымой лицо в хрустале!

Усталость, передышка, очищение и вечный поиск знания, силы и точности слова.

«Как Саксон бредила стихами своей матери, я бредила стихами - своей» - писала Новелла.

Сорок первый год. Отец, Николай Николаевич по состоянию здоровья был определён в Народное ополчение, работал в Монинском военном госпитале. Как вспоминала Новелла Матвеева о военном периоде жизни их семьи: «…Нашей семье между тем делалось всё труднее, всё хуже. На нас начинала наваливаться постоянная слабость от недоедания, вечные простуды зимой из-за плохой одежды и обуви. От острого авитаминоза я начала слепнуть. И тогда Николай Николаевич пошёл на первое и последнее в его жизни, великое, как он сам считал, «злоупотребление». На целый месяц устроил меня для излечения в тот свой Монинский военный госпиталь. В монинский свой период я могла, конечно, только читать, но никак не писать прозу. Что же до поэзии, то каких мне ещё стихов, если стихи моей матери были всегда в памяти!».

C 1950 по 1957 год Новелла Матвеева работала в детдоме Щёлковского района разнорабочей. «Да, нелегко бывало» - признается в своём очерке Новелла Матвеева. «Но ведь было не только плохое…

…Была молодость! Были наброски стихов и прозы, рассованные по карманам. Была пленительная цветущая местность Молодой Колонии! И, наконец, великие планы! Я собиралась, например, поступить в мастерскую вывески или сделаться надомницей - разрисовывать рожицы куклам для игрушечной фабрики. Мечты, мечты! Этим непомерным притязаниям не суждено было сбыться».

Мелодии своих первых песен Матвеева сочинила ещё в конце войны. Новый виток в жизни Новеллы начался с 1959 г. во время активного сотрудничества с «Комсомолкой», а с 1961 года Матвеева становится Членом Союза писателей СССР.

В 1962 году Новелла Матвеева окончила Высшие литературные курсы при Литературном институте имени А.М. Горького, где и познакомилась с выпускником того же института Иваном Киуру. Поженились они в 1963 году.

В 1966 году появилась первая пластинка Новеллы Матвеевой с записью авторских песен.

О песнях Новеллы Матвеевой сказано немало. Прежде всего, это феноменальное действие на человека - очищающее, умиротворяющее, иногда в них слышится лёгкая печаль, как понимание сиюминутности, скоротечности счастливого мгновения.

Песня! Все на свете дышит песней;

Ветер, гомон гонга, говор Ганга, мерный шаг слона...

Да не спеть нам ни единой, ни единой - лебединой,

Ибо в песню вся планета впряжена.

К ак заметил Дмитрий Быков в своём эссе «Чистейший образец»: «Самое чистое вещество искусства, которое мне в жизни случалось видеть, - это песни Новеллы Матвеевой в авторском исполнении, просто так, на концерте или у неё дома, в Москве или на Сходне, за чайным столом или на крыльце». По его же мнению Матвеева - природный и потомственный демократ, защитница угнетённых и нищих, само понятие элитарности ей всегда было враждебно.

Новелла Матвеева всегда была верна себе в стремлении повлиять словом на несправедливость, неправильность, существовавшие в диссонансе с её восприятием мира.

Но мне, в утешенье, сказали вчера,

Что нет на земле совершенства. И что же?

Мне надо бы радостно крикнуть: «Ура!»,

А я сокрушённо подумала: «Боже!»

60-70-е годы. Переживания Новеллы Николаевны Матвеевой и Ивана Семёновича Киуру в описании Геннадия Красникова: «…какая разительная непохожесть в общении с миром, которое из-за вынужденного или добровольного одиночества чаще всего сводилось к общению с природой, органической частью которой всегда чувствовали себя Новелла Матвеева и Иван Киуру. Не раз приходилось мне наблюдать, как они во время прогулки приостанавливались внезапно на дороге, уступая путь бегущему муравью или неторопливому жуку. «Пусть парень пройдёт», - говорили они едва ли не в один голос...».

Безусловно, поэту тяжело ужиться с правилами и штампами эпохи.

Их любит мир. Весна без них не может.

Их не берут ни войны, ни века.

И все ж они зачахли. От чего же?

От шума штамповального станка.

Новелла Матвеева много своих стихов посвятила мужу, записала песни на его стихи, они выпустили совместную пластинку.«Мне ещё многое нужно сделать: подготовить к изданию книгу Ивана Семёновича - его прозу, стихи. Пишу воспоминания о нём.

В этом нахожу силы, в этом вижу свой долг перед его памятью» (Ф. А. Нодель. «Кому сам Хронос не указ»).

Н еоценимы радость, отвага и житейская мудрость, подаренные стихами и песнями Новеллы Матвеевой. И пусть все сказано на свете, важно - как сказано. Искренне, просто и одновременно глубоко.

Можно подняться - в конце концов - на Парнас,

Якорь на Кипре кинуть, заплыть за Крит,

Но как вернуться туда, где стоишь сейчас?

Где одуванчик долгим дождём закрыт?

Библиография Новеллы Матвеевой:

Новелле Матвеевой принадлежит более 30 книг стихов, прозы и переводов: «Лирика» (1961), «Кораблик» (1963), «Душа вещей» (1966), «Солнечный зайчик» (1966), «Ласточкина школа» (1973), «Река» (1978), «Закон песен» (1983), «Страна прибоя» (1983), «Кроличья деревня» (1984), «Избранное» (1986), «Хвала работе» (1987), «Нерасторжимый круг» (1991), «Мелодия для гитары» (1998), «Кассета снов» (1998), «Сонеты» (1998), «Караван» (2000), «Жасмин» (2001).

В 1984 году в Центральном детском театре в Москве была поставлена пьеса Матвеевой «Предсказание Эгля» - фантазия по мотивам произведений Александра Грина, содержащая 33 песни Новеллы Николаевны.

Как автор-исполнитель Н. Матвеева записала пластинки: «Песни» (Мелодия, 1967), «Стихи и песни» (Мелодия, 1966), «Дорога - мой дом» (Мелодия, 1982), «Музыка света» (в соавторстве с И. Киуру, Мелодия, 1984), «Баллады» (в соавторстве с И. Киуру, Мелодия, 1985), «Мой воронёнок» (в соавторстве с И. Киуру, Мелодия, 1986), «Рыжая девочка» (в соавторстве с И. Киуру, Мелодия, 1986) и компакт-диски «Какой большой ветер» (ASP, 1997), «Девушка из харчевни» (ASP, 1997), «Новелла Матвеева» (Moroz Records, 1999), «Лучшие песни» (Московские окна, 2000), «Отчаянная Мэри», «Трактир "Четвереньки"».

Альбом из 14 песен Новеллы Матвеевой в исполнении группы «Сегодня в мире» вышел в 2009 году и получил высокую оценку поэта.

Награды Н. Матвеевой: Пушкинская премия - в 1998-м, Государственная премия - в 2003 году.

Литература:

Матвеева Н. Мяч, оставшийся в небе. - М: Молодая гвардия, 2006. - 132 с.

Медынский Г. Песенная поэзия Новеллы Матвеевой // Юность. — 1966. — № 7.

Красников Г. И. Одна в поле воин...

Борис Жуков. "Вечная Новелла"

(часть первая)

С удовольствием в очередной раз предоставляю сетевое пространство и мощности своего ЖЖ Борису Борисычу Жукову, замечательному журналисту, много и интересно пишущему об авторской песне. Его новая статья, посвящённая Новелле Матвеевой, здесь размещена в полной редакции. Подбор иллюстративного материала и ссылок - мой (полужирным шрифтом выделены ссылки на mp3-треки).

Но юбилей прошел, другого новостного повода в обозримом будущем не предвиделось, да и в любом случае тот текст, который понемногу складывался у меня в голове, некому было даже предлагать. И тогда я решил: черт с ним, не буду я ни на кого и ни на что оглядываться, напишу так, как мне хочется, а опубликую, где и когда удастся, но непременно полностью. В конце концов, талант такого масштаба – сам себе постоянно действующий информационный повод.

Сказано – сделано.

К. Спешник.

ВЕЧНАЯ НОВЕЛЛА

Неюбилейные заметки о великом поэте

( часть вторая)

Романтик без романтики

В любом разговоре о поэзии Новеллы Матвеевой не позже второй фразы неизбежно всплывает слово «романтика». Ее песни и стихи, переполненные морем, кораблями, харчевнями, парусами, кружевами, шпагами, словно бы нарочно провоцируют упреки во вторичности и «книжности». (Можно сказать, что матвеевские сюжеты и героев встречают буквально «по одежке».) Многие на полном серьезе говорят, что Новелла Матвеева – эскапист, бежавший от нашего времени в мир придуманной, условной старины. Примерно так, как в свое время живописца и проповедника Честертона восприняли как автора детективов (хорошо еще, что Шекспира не приписали к цеху сочинителей боевиков). Тем более что она и сама не возражает.

Ну что ж, давайте разберемся с «романтикой».

Из школьного учебника мы знаем, что «романтизм – это изображение необычайных, исключительных характеров в исключительных обстоятельствах». И мы у Матвеевой такое изображение в самом деле находим:

При том, что нам с тобою

От исключительного не было отбою,

Валили, взяв разгон,

К нам то единственные в роде, то из ряда

Вон выходящие. (Из ряда ль? Молвить надо,

Что также из дому пришлось их выгнать вон.)

Далее, романтизм – это герой и толпа, избранник судьбы и бессмысленное быдло . И эту проблему Новелла Николаевна (в чьих устах, а тем более – текстах слово «быдло» просто невозможно вообразить) не обходит:

По счастью, тем, кто трудится, плевать

На всех «родившихся повелевать» –

Там, где они приказывать родятся,

Не всяк рожден, чтоб им повиноваться!

Нота-бене: «тем, кто трудится...» Труд занимает совершенно особое место в мире Матвеевой. Именно отношением к нему - а не образованием (к которому - вернее, к формальным признакам которого - самоучка-энциклопедист Матвеева относится без особого пиетета), не уровнем доходов, не проживанием в деревне и не лексикой – определяется принадлежность к народу. Народ у Матвеевой – это сообщество мастеров. Аристократ и даже монарх очень даже народен, если он умеет хорошо делать что-то полезное. (И наоборот - мастерство в работе, даже самой черной, возводит труженика в царское достоинство: «И как король в пурпурном облаченье, при свете топки красен кочегар» .) А вот потертая личность из подворотни, чьи трудовые навыки ограничены умением извлечь пробку и разлить по стаканам, не имеет к народу никакого отношения.

Поэтому и парадоксальное, ошарашивающее сочетание аристократизма духа с острым ощущением собственной принадлежности к народу – парадоксально только в рамках невесть когда (во всяком случае, задолго до большевиков с их «классовым подходом») навязанного нам деления на «народ» и «чистую публику», на «людей» и «господ». В рамках же мира самой Матвеевой (равно как и на любой непредвзятый взгляд) ничего противоречивого тут нет. Аристократ не всегда владеет мастерством (и, следовательно, не всегда народен), но всякий настоящий мастер тем самым, как мы видели, уже аристократ

Но мы, кажется, начинали говорить о романтизме – давайте продолжим. В романтической литературе практически обязательно действие. Стихи же Новеллы Матвеевой обращены к внутренней жизни души – «что в тихом сердце его творилось и что варилось в его котле». Ее умение удерживать поэтическое напряжение при полном отсутствии развития сюжета просто поразительно – взять хотя бы песню про то, как старый негр хочет спать Или «Ах, как долго, долго едем...» 1 : ведь ничего же вообще не происходит , «сюжетное развитие» уже вплотную приближается к той самой прозе Василия Ивановича из анекдота («Цок-цок-цок...») – а невозможно не дослушать и не подпеть !

Наконец, вы можете представить себе романтика, отстаивающего прописные филистерские истины? Отстаивающего яростно, азартно, поэтически и стилистически блистательно – и в то же время прекрасно понимая, что эти истины прописные и даже прямо именуя их «Трюизмами»:

Все едино? Нет, не все едино.

Пламя, например, отнюдь не льдина.

Плут о благе ближних не радетель.

А насилие – не добродетель... 2

Многие ли присяжные романтики дерзнут подписаться под последней строчкой?

Чтобы уж совсем покончить с этим литературоведческим недоразумением, вспомним: у Новеллы Матвеевой есть и откровенно-пародийное использование романтической формы. (В самом деле, есть ли что-то более романтическое, чем фигуры благородного кабальеро и его дамы сердца – и вот в «Платок вышивая цветной...» мы чуть было не увидели босого идальго, навеки прощающегося со своей сеньорой, чтобы не утомляться попусту!) И даже прямой ей, романтике, упрек: посмотри, мол, голубушка, с кем ты связалась:

«Не помрут, так другим могилу выроют,

Пусть несутся их души к праотцам.

Но... Романтику они символизируют –

Хоть за это спасибо подлецам!»

Ей словно бы даже мало в глаза назвать этих «символов романтики» подлецами – она, пользуясь своим умением возвращать смысл и свежесть самым засаленным словам, усиливает беспощадно-презрительную оценку:

«И надломятся мачты горделивые,

И пробьется сквозь палубу трава –

Вот что значат поступки некрасивые

И безбожные, глупые слова!»

Вот вам и вся романтика.

Да, чуть не забыл: а почему же тогда сама Новелла Николаевна с такой готовностью говорит о себе «Я – романтик»?

Да потому что она романтик и есть 4 . Только здесь, как и в вопросе народности, она ориентируется не на расхожие стереотипы и дурные учебники, а на первоисточники. На тех, кто создавал само понятие литературного романтизма. В частности – на любимого ею Новалиса: «Поэтика романтизма есть искусство делать предмет странным и в то же время узнаваемым и притягательным». Такой романтизм Матвеевой не просто присущ – она, можно сказать, только этим и занимается и достигла в этом деле невероятного мастерства. Вспомним хотя бы хрестоматийные «Дома без крыш» – ведь правда же, извините за дешевый каламбур, крыша едет : возвышенная, прекрасная и романтическая до магии картина сделана из недостроенной хрущобы и валяющегося вокруг хлама!

Нота-бене: есть, основания думать, что эта способность является отличительной чертой не столько романтизма как литературного направления, сколько искусства в целом как особой разновидности человеческой деятельности. Сам Новалис в другом месте говорит нечто подобное о поэзии вообще; Матвеева же воплотила это понимание в одно из лучших и главных своих стихотворений, о котором мы еще поговорим подробнее – «Поэты». Однако современное искусство научилось прекрасно обходиться без этой способности, а ряд его известных (или даже слегка подзабытых) представителей обладают скорее обратным даром. По иронии судьбы для одного из таких «великих писателей современности» (чтобы не напоминать это сейчас уже, слава богу, полинявшее имя, назовем его Г. – этот инициал ему очень подходит) Новелла Николаевна стала даже чем-то вроде крестной матери – не в литературном, а в самом житейском смысле. Увы – из пророка вышла неудачливая фея. Впрочем, как учит нас классическая литературная сказка, от феи зависит не все – ее дары могут осчастливить правда Золушку, но не Цахеса.

Сказанное не отменяет вышесказанного. Кабы я не боялся обидеть читателей (еще подумают, что я их дураками считаю), предложил бы пари, что никто из именующих Новеллу Матвееву «романтиком» не употребляет этого слова в новалисовском смысле. Легче было бы поверить, что упорные попытки пристегнуть ее к «романтизму» отражают умственную лень пишущих: мол, раз про корабли и клинки, так уж и романтик. Увы, дело обстоит еще хуже: у современной литературной критики попросту нет сколько-нибудь пригодного интеллектуального инструментария для работы с таким феноменом, как поэзия Новеллы Матвеевой. Современное искусство, провозгласив оригинальность высшим достоинством произведения и автора, не нашло ни места, ни слова для таланта нетипизируемого, действительно ни на кого не похожего и ни за кем не следующего. И предпочло его просто не видеть. Упорное молчание критики, навязчивое употребление по отношению к Матвеевой прошедшего времени – свидетельство не заговора, а беспомощности. Никто не знает, с чем едят этот экзотический фрукт, вдруг выросший на древе русской поэзии.

Но он есть – и с этим уже ничего не поделаешь.

Ласточкина ученица

Так кто же она на самом деле такая и откуда взялась? Попыток «прописать» Матвееву в той или иной литературной традиции было немало. Ее причисляли к шестидесятникам (по сугубо хронологическим основаниям), выводили прямо из Серебряного века. В каждой такой попытке есть доля правды – она наследует всем этим традициям сразу, не присягая ни одной из них. Она не принадлежит ни к какой школе, ни один известный поэт не может считаться ее учителем. (Иногда в этом качестве называют Маршака, но перед Самуилом Яковлевичем предстал уже сложившийся поэт, которому он и помог выйти к читателю.) Кажется, она – единственный в своем поколении поэт, не испытавший ни малейшего влияния Маяковского (чего не избежал даже лиричнейший Сухарев). Сама она на прямой вопрос об учителях называет только одно имя – своей матери, Надежды Матвеевой (Орленевой), напечатавшей за всю жизнь лишь несколько стихотворений. А в стихах отвечает прямо и определенно: «Нас ласточка петь научила, и полно о том толковать!». Сказано не мимоходом: на этой строчке зиждится название стихотворения, ставшее именем одного из главнейших сборников Матвеевой – «Ласточкина школа» .

И это тоже правда. Матвеева, самоучкой освоив и усвоив мировую культуру, стала такой же самоучкой и в собственном творчестве. (Недаром один из ее характернейших героев, тоже давший название сборнику – Кораблик , который « сам смолою себя пропитал , сам оделся и в дуб, и в металл, сам повел себя в рейс - сам свой лоцман, сам свой боцман, матрос, капитан».) Этот путь, в значительной мере предопределив ее нынешнее одиночество, дал ей в то же время неслыханную свободу. Она, пропевшая «Оду различиям» (другое название «Трюизмов»), может вдруг ровным голосом и словно невзначай бросить: «Но пить из дамской туфельки вино и лаптем щи хлебать – одно и то же!» . После чего претенденты на изысканность могут плести какие угодно словеса, но отделаться от этого смачного «лаптя» уже не удастся даже им самим.

А вот камешек еще более склизкий:

Странно! Неужто какие-то хваты

Мир проиграют в лото?

По Достоевскому – ВСЕ виноваты,

А по Толстому – НИКТО.

Нам же сдается (столпы дорогие,

Классика, не обессудь!),

Что виноваты одни. А другие –

Не виноваты ничуть.

Интересно, кто из нынешних эпатажников посмеет сказать такое не о ком-нибудь, а именно о тех двух именах, которыми Россия позиционируется (бр-р, какое слово!) в мировой культуре? Сказать, не обмирая от собственной смелости и не оглядываясь, включены ли телекамеры, а вот так – просто, уважительно и непреклонно, как говорят коллегам, которых любят и чтут, но никак не могут согласиться в конкретном вопросе? Но черт побери, должен же был кто-то когда-то это сказать!

Впрочем, нечистого я, наверное, помянул зря. Во всяком случае, сама Новелла Николаевна этого бы не одобрила – она такого слова вообще не употребляет. И тот факт, что оно уже лет двести пользуется всеми правами литературного, ничего не меняет – Матвеева действительно не может заставить себя вывести на бумаге имя князя тьмы. Эта постоянная нарушительница всех и всяческих литературных приличий ухитрилась пронести сквозь наш век крушений всех табу прямо-таки викторианское отношение к малейшему намеку на непристойность. Прочтя и пережив огромное количество авторов, которых, кажется, не помнит уже никто, кроме специалистов-филологов, она оказалась не в силах дочитать до конца Джойса: «Все о себе, о каждой своей царапине! И потом, у него неприличное...» Излишне говорить, что в ее собственных текстах определенные стороны жизни, равно как и соответствующие пласты лексики, отсутствуют вовсе.

Так, может, ее творчество, как бы оно ни было прекрасно само по себе, и вообще не имеет точек соприкосновения с реальностью? Может, ее кораблик – это парусник в бутылке, изящный и утонченный, но не предназначенный для плавания?

Однажды Евгений Шварц услышал жалобу молодого писателя на необходимость воспевать всевозможные квадратно-гнездовые методы и торфоперегнойные горшочки. Вместо того чтобы посочувствовать, драматург мрачно пообещал: погодите, мол, вас еще и не то заставят делать. «Да, хорошо вам, Евгений Львович, – сказал пострадавший, – вас все это не касается, вы-то сказки пишете!». «Извините, – отрезал обычно благодушный Шварц, – сказки пишете вы! А я пишу правду».

То же самое могла бы сказать о себе Новелла Матвеева. Да, собственно, и сказала – если продолжать ту же метафору кораблика:

Грациозно выгнуто их крыло

И настолько тонкий на них чекан,

Будто их готовили под стекло,

А послали все-таки – в ураган!

В самом деле, Матвеева – автор провокативный, отношение к ней и ее стихам сортирует читателей/слушателей. Безоценочно и не слишком считаясь с тем, что они сами о себе думают. И вышеупомянутое молчание теоретиков «актуального искусства», не отвечающих даже на явные пощечины, свидетельствует: единственный способ справиться с таким автором – представить дело так, что его не существует. Не опровергнуть, не дискредитировать, а именно сделать вид, что тут никого нет. «Сбросить Пушкина с парохода современности». Когда уже прозвучало «А король-то голый!», единственное, чем может ответить король или мошенники-портные – «А был ли мальчик?».

Но у Матвеевой – свой способ быть современной. Болезни, которыми мы мучаемся сегодня, она разглядела и осмыслила лет 20 - 25 назад. Помните:

Впервые услышав эти строки, мы, по невежеству своему, приложили их к обычному советскому бардаку – точь-в-точь как жители Эрсилдурна, только задним числом понимавшие смысл безошибочных пророчеств Томаса Рифмача. Но настоящий апофеоз бессмыслицы пришел много позже. У него нашлись и герольды, объясняющие ныне нам, что все смыслы равны, что высокого и низкого нет, а приложение к искусству моральных мерок – анахронизм и безнадежное отставание от времени. Вопросов насчет истинности или гармонии они искренне не понимают: современность – их единственный кумир.

Иные люди мне чудны, ей-богу!

Нос по ветру держать и с веком в ногу

Вышагивать – на их наивный взгляд

Одно и то же! Мучаюсь вопросом:

Ну как так можно?! – путать ногу с носом

И все-таки стремиться в первый ряд!

– пожала плечами Новелла Николаевна много лет назад. И тогда же, в вышеупомянутых «Трюизмах» бескомпромиссно оценила возглашаемую этими «иными людьми» новую веру:

«Все едино? Нет, не все едино.

В дебрях нет повторного листочка!

Потому что если «все едино» –

Значит, все «дозволено»! И точка». 2

Тот, кто «на гребне» и «в струе», видит только то, что плывет рядом с ним, и ощущает только направление течения в данной точке. Тот, кто стоит на высоком твердом берегу или взлетает к небесам, видит весь поток со всеми его поворотами – от истока до устья. Старинный антураж, завтрашние конфликты и книжные герои существуют для него одновременно. Потому-то сходненская затворница, никуда не спеша, так часто оказывается впереди запыхавшихся участников гонки за временем.

Я, конечно, не хочу сказать, что Матвеева всегда изрекает истину. Бывает, что и очень дорогие ей идеи оказываются ложными. Помните ее яростные антибуржуазные, антимещанские инвективы?

Только одно невозможно

(Хоть и не стоит труда):

Палка с дуплом для дукатов

Не зацветет никогда!

Вопреки этому убежденному и страстному пророчеству чудо все-таки случилось: не где-нибудь, а в ее же собственном жанре нашелся человек, сочетающий в себе таланты бизнесмена и поэта-барда. И его поэтика по духу как раз очень близка именно к матвеевской. Впрочем, он заслуживает отдельного разговора, и я надеюсь когда-нибудь начать этот разговор на достойным его дарования уровне. Здесь же скажем лишь, что и до его появления столь категоричный вердикт выглядел достаточно сомнительным. Стоило лишь глянуть на безусловно знакомые Новелле Николаевне полотна голландских художников XVII века – золотого и для буржуазии, и для живописи. Они полны персонажей, представленных примерно так: «Яан ван Схоуп – поэт и торговец табаком». Причем сначала – именно «поэт».

Ну что же, теперь мы это знаем. И что, в свете этого знания матвеевские строки кажутся нам идеологизированными и фальшивыми, как антиглобалистская листовка? Да ничуть не бывало! И строчка из тех же «Поэтов» – «Так вымойте блюдце за нашим котом!» - не потеряет своей хлесткости, если знать, что ее автор еще далеко не всякому поэту доверит мыть блюдце за своей ненаглядной Репкой. Новелла Матвеева может быть неправой, может лукавить, но никогда не бывает неинтересной.

А как иначе жить человеку, чье имя – Новелла? Это слово до того, как стать названием литературного жанра, означало просто «известие», «новость». А как нам известно из самого компетентного источника, «талант – единственная новость, которая всегда нова».

Кирилл Спешник

Примечания (И.Б.):

1. MР3- записи приведены по следующим музыкальным изданиям:

«Какой большой ветер» (в исполнении анс. «Уленшпигель»)

Но вообще, конешно, надо просто всегда иметь у себя под рукой полное собрание –

НОВЕЛЛА НИКОЛАЕВНА МАТВЕЕВА
HTTP://RKPM.RU/CONTENT/VIEW/993/135/

Новелла Николаевна Матвеева - российский поэт, прозаик, бард, драматург, литературовед. Не все знают, что в ее репертуаре очень много замечательных детских песен. Новелла Николаевна родилась 7 октября 1934 г. в Царском Селе, ныне город Пушкин, Ленинградской области.

Отец, Николай Николаевич Матвеев-Бодрый, по профессии географ, историк-краевед Дальнего Востока, действительный член Всесоюзного географического общества. Мать - Матвеева-Орленева Надежда Тимофеевна, поэтесса. Дед, Матвеев-Амурский, Николай Петрович, тоже был поэтом и автором первой «Истории города Владивостока». Среди ее предков были музыканты, крестьяне, моряки, скрипичный мастер и даже корабельный фельдшер. Супруг - Киуру Иван Семенович (1934-1992), тоже был поэтом.

Писать она стала под влиянием матери, Надежды Тимофеевны. Мама была человеком высокой культуры и большого артистизма. Она очень любила поэзию, прекрасно читала стихи. Именно она познакомила дочь с творчеством Пушкина, в ее удивительной декламации впервые Новелла услышала стихи поэта. Благодаря матери музыка в доме звучала постоянно. Она прекрасно пела русские, цыганские, итальянские песни.

Первые стихотворения Новелла Матвеева начала сочинять еще ребенком, во время войны. Это было в Монинском госпитале, где она лечилась от острого авитаминоза, подействовавшего ей на глаза. Отец был первым слушателем ее стихов. В госпитале он работал политруком. В девять лет Новелла написала:

«Светляк сверкнул в росе, как быстрой мысли миг,
И где-то задрожал прохладный голос птицы…»
Уже в те годы расслышав, что голос птицы прохладный…

Тогда же она пыталась сочинять и музыку на свои стихи, а также на стихи А. Гладкова, В. Агнивцева, У. Шекспира, М.Лермонтова, А.Фета...

Новелла Матвеева говорила о своем детстве: "Я была очень взрослой, когда была маленькой...".

С 1950 по 1957 г. Матвеева работала в детдоме Щёлковского района Московской области.

Вначале 1960-х девушку с необычным завораживающим голосом и гитарой в руках заметили и сразу полюбили. Она была одним из первых поэтов, которые положили свои стихи на музыку и исполняли их под гитару. Ее песни звучали на любительских магнитофонах.

Затем вышла первая пластинка "Песни" (М.: Мелодия, 1966).

В 1961 году ее приняли в Союз писателей СССР.

В 1962 году Новелла Николаевна Матвеева окончила Высшие литературные курсы при Литературном институте имени А.М. Горького и стала профессиональным литератором.

С 1972 года Новелла Матвеева стала сочинять песни также и на стихи своего мужа - поэта Ивана Киуру. Наиболее известными и популярными песнями Новеллы Матвеевой стали: "Песня погонщика мула" ("Ах, как долго, долго едем..."), "Ветер" ("Какой большой ветер..."), "Водосточные трубы" ("Дождь, дождь вечерний..."), "Девушка из харчевни" ("Любви моей ты боялся зря..."), "Окраина" ("Летняя ночь была..."), "Капитаны без усов" ("Вот передо мною море голубое..."), "Страна Дельфиния" ("Набегают волны синие..."), "Фокусник" ("Ах ты, фокусник..."), "Цыганка" ("Развеселые цыгане по Молдавии гуляли..."), "Шарманщик" ("На землю падал снег...") и др.

Но мало кто знает, что она еще великолепный детский поэт. В шестидесятые годы у нее вышла книжка «Солнечный зайчик», а в 1984 году – «Кроличья деревня».«Я леплю из пластилина
(Пластилин нежней, чем глина),

Я леплю из пластилина
Кукол, клоунов, собак…
Если кукла выйдет плохо,
Назову ее – Дуреха,
Если клоун выйдет плохо,
Назову его – Дурак.
Подошли ко мне два брата,
Подошли и говорят:
Разве кукла виновата?
Разве клоун виноват?...»

Эту песню на стихи Новеллы Матвеевой, музыку к которой написал Сергей Никитин любят не только дети, но и взрослые. Песня-рассуждение, песня, которая заставляет задуматься о своих поступках.

А незабываемая страна Дельфиния»? Гриновская романтика дальних странствий. Глубина восприятия детским сознанием того, что ты увидишь, если закроешь глаза – Бесконечна, и, только щедрый волшебник из сказки, может наделить ее вечной, тонкой и ранимой душой. Этот волшебник – Новелла Матвеева.

«Набегают волны синие.
Зеленые?
- Нет синие!...
…А где-то есть страна Дельфиния
И город Кенгуру.
-Это далеко!
-Ну, что же?
Я туда уеду тоже…»

Стихи Новеллы Матвеевой надо читать вслух и тогда в них можно услышать чудесные струны: одна из них – гитарная. Многие стали песнями, которые у всех на устах: «Кораблик», «Братья-капитаны», «Капитаны без усов!», «Дельфиния», «Дорожная», «Девочка и пластилин» и др. Ее издают, переиздают, записывают, аранжируют, но самое главное - ее поют и песни живут и здравствуют. Одно поколение слушателей за другим погружается в их светлый и волшебный мир, и, уже невозможно отличить детские от взрослых – так глубока их философия. Она продолжает работать, и искренняя любовь слушателей - награда ей за природный талант и многолетний труд.

Вот как отзывался о творчестве Новеллы Матвеевой прекрасный детский поэт Валентин Берестов:

«Как звонко пели мы и поем с вашими родителями под звон гитары песни Новеллы Матвеевой. У меня замирает сердце, когда я слышу или напеваю сам:

Мы капитаны, братья- капитаны!
Мы в океан дорогу протоптали,
Мы дерзким килем воду пропороли
И пропололи от подводных трав.
Но, кораблям, что следуют за нами,
Придется драться с теми же волнами
И скрежетать от той же самой боли,
О те же скалы ребра ободрав!»

Многих из нас эти песни позвали в дальнюю дорогу и помогли весело переносить трудности пути в песках, во льдах, в тайге, в океане.»

В 1984 году в Центральном детском театре в Москве была поставлена пьеса Н. Матвеевой "Предсказание Эгля" - свободная фантазия по мотивам А. Грина, содержащая 33 ее авторские песни.

Ее перу принадлежит более 30 книг стихов, прозы и переводов. Среди них: "Лирика" (1961), "Кораблик" (1963), "Душа вещей" (1966), "Солнечный зайчик" (1966), "Ласточкина школа" (1973), "Река" (1978), "Закон песен" (1983), "Страна прибоя" (1983), "Кроличья деревня" (1984), "Избранное" (1986), "Хвала работе" (1987), "Нерасторжимый круг" (1991), "Мелодия для гитары" (1998), "Кассета снов" (1998), "Сонеты" (1998), "Караван" (2000), "Жасмин" (2001).

Вышли пластинки автора-исполнителя Н. Матвеевой: "Песни" (Мелодия, 1967), "Стихи и песни" (Мелодия, 1966), "Дорога - мой дом" (Мелодия, 1982), "Музыка света" (в соавторстве с И. Киуру, Мелодия, 1984), "Баллады" (в соавторстве с И. Киуру, Мелодия, 1985), "Мой вороненок" (в соавторстве с И. Киуру, Мелодия, 1986), "Рыжая девочка" (в соавторстве с И. Киуру, Мелодия, 1986) и компакт-диски "Какой большой ветер" (ASP, 1997), "Девушка из харчевни" (ASP, 1997), "Новелла Матвеева" (Moroz Records, 1999), "Лучшие песни" (Московские окна, 2000), "Отчаянная Мэри", "Трактир "Четвереньки".

В 1996 г. вышла книга воспоминаний «Мяч, оставшийся в небе».

В 1998 г. Новелла Матвеева стала лауреатом Пушкинской премии в области поэзии.

От составителя

Стихи Новеллы Матвеево й заставляют задуматься. Прочтя один раз, хочется прочесть их еще. Я не верю в те стихи, которые сразу, в одну секунду, доходят полностью, которые абсолютно не требуют усилия для восприятия. Стихи Новеллы Матвеевой мудрые и вто же время очень ясные. В них есть глубина, подводное течение, поэтому к ним есть за чем возвращаться.

Поэтесса любит четкий контур. Очень характерен для нее сонет о сонете , в котором она славит начало, организовывающее напор чувств, славит лаконичность и строгую форму:

Новелла Матвеева мыслит, но не рассуждает. Для каждого внутреннего движения она находит выражающий его внешний жест -- все, о чем она рассказывает, видишь лишь благодаря точным деталям, объемной пластичной лепке. Поэтессе присуща романтическая настроенность. Она смело берет образы сюжеты из мировой истории, из литературы, из области изобразительных искусств , и все это органически переплавляется в горниле ее индивидуальности. Какую бы тему она ни брала, она становится внутренней, лирической темой.

Молодому читателю, я уверен, будет интересен сложный мир молодой поэтессы.